Даже как-то немного не по себе от осознания факта, что я закончила школу. Нет, желания туда вернуться нет, никакого сожаления. Наверное, потому, что я понимаю - сделать это лучше я бы не смогла. Если бы кто-нибудь отмотал пленку назад и заставил бы меня пройти все заново - я училась бы точно так же, и с одноклассниками общалась бы ровно на таком же уровне, и вела бы себя аналогично. Поэтому я рада, что это закончилось. По-крайней мере, никто больше не станет обзывать меня сатанисткой и обвинять в расчленении кошек на кладбищах. И сдавливать мне шею сильная костина рука тоже не будет.
Единственное что, мне в память теперь навсегда впечатался светлый образ Людвиги Львовны - как она сидит за столом, перебирает бумаги и громко подпевает старой раздолбанной пластинке с "Бременскими Музыкантами": "Пиф-паф! И вы покойники, покойники, покойники!"
Век не забуду.

...Знаете, чем я сегодня весь день занималась? Херней.
Вместо того, чтобы готовиться к экзамену по математике, вместо того, чтобы готовиться к репетитору по истории, вместо того чтобы учить грамматику по английскому, вместо того, чтобы разобраться с разрезами по черчению - я нихрена не делала, и сейчас тоже продолжаю нихрена не делать...
А еще у меня болит голова. Сильно. И все тело горит, как будто температура. И тошнит, не могу даже поесть нормально, хотя хочется...
А еще хочется заорать, громко, чтобы уши позакладывало - но во-первых, я боюсь, что сорву голос и не смогу говорить, а во-вторых, я не хочу, чтобы проснулась сестра и сдала меня в психиатрическую клинику.
И сегодняшний экзамен мне ни разу не оправдание.
_ _ _ _
Как мне стыдно, господибожемой.

- Есть восемнадцать? - не глядя на меня, спрашивает кассирша.
- Угу, - киваю, отвожу взгляд, чувствуя, что она на меня посмотрела.
- Точно?
- Точно.
Выдает мне чек и я выхожу из магазина. Это даже странно - но мне почему-то стало не по себе. Мы врем каждый день, это давно не секрет и все к этому привыкли. Но почему-то вот сейчас...а, да ладно. Главное - у меня в сумке лежит вино для деда, в качестве подарка.
Он рад был меня видеть. Алкоголю удивился и как-то даже опешил - но мы все-таки выпили. "За то, чтобы все в твоей жизни было победой" - торжественно и с улыбкой произносит он. Улыбаюсь, киваю ему, и думаю, что это было бы как нельзя кстати.
Вырвалась от него быстро, быстрее, чем в прошлый раз - после его привычной дежурной фразы "не буду больше тебя задерживать". После нее по всем правилам вежливости я должна сказать, что он меня вовсе не задерживает и я с удовольствием побуду еще - но сегодняшнее происшествие в магазине почему-то отбивает любую охоту врать, кому-бы то ни было. Поэтому опять улыбаюсь и вылетаю за калитку, счастливая, что отделалась.
Потом плохо помню, что дальше было - залетела в квартиру, не раздеваясь, включила компьютер - стала читать что-то, не помню что - но помню, что мне очень понравилось...а потом заснула. Вот так, как и была, в одежде, не разбирая кровати. Каким-то болезненным сном, как вчера.
Вообще, со мной творится что-то очень нехорошее, и уже давно. Боюсь думать что это, просто надеюсь, оно пройдет само собой. Не могу понять, морально это или физически. Но кроме хронической измотанности и давящему ощущению в груди добавилась еще и вот эта сонливость...я никогда раньше не хотела так спать. Будто я очень-очень много работала физически. Вчера мне было очень плохо вечером, я проспала весь день, хотя ночью особо не просыпалась. Такое ощущение, что это какая-то болезнь - очень не вовремя и очень пугает почему-то. Может, мне стоит сменить образ жизни? Нормально спать, нормально питаться? Учиться, чтобы совесть не донимала? А? Что сделать, чтобы это закончилось?
Просто очень хреново сейчас. Хотя ничего не случилось.

Пользуясь тем, что Юля с компанией свалили на кухню, я заперла двери и подскочила к синтезатору, который уже полчаса коварно соблазнял меня своим видом. Уселась на табуретку, поставила босую ногу на сустейн - и едва не взвыла, ибо коварная педаль жестко впилась мне в пятку. Эх, на пианино то все проще и удобнее. Вообще, я к нему никак не привыкну. Почти всегда стоит основной режим под циферкой 1, самое обычное фортепиано - только в отличии от того, что стоит в коридоре, тут работают ВСЕ клавиши. Вообще все. Даже больше скажу - они все правильно работают.
Начинаю играть, пальцы как-то не слушаются - не получается нормального ритма, внутренний метроном сломался, к тому же все как-то глухо и тихо выходит. Не знаю, как нужно нажать на клавишу, чтобы получился нужный мне звук. Инструмент - как плохо прирученное животное, которое вроде не отталкивает, но и не до конца слушается.
Голос у меня, кажется, сел немного - не даром горло болело. А я еще и орала вчера весь вечер арию из "Кошек": Memoryyyyy...all alone in the mooooonliiiiight....теперь, вот, расплачиваюсь.
Вдохновения все как-то мало. Ничего толкового выжать из себя не могу. Все эмоции жестоко вытеснены весенним передэкзаменовским мандражом. Одно радует - пальцы с каждым днем все четче и увереннее долбят по клавишам давно-о-о уже написанные отрывки. Которые, правда, все никак не обретут законченную форму.

______
Вообще, фигней маюсь я. Надо идти учить английский. Или хоть посуду помыть...хоть какая-то польза от меня будет.

Пытаясь снять нервное напряжение, я старательно вдалбливалась в стенку, раскачиваясь и упираясь в нее руками, когда моя буйная головушка приближалась к кухонному кафелю. Леша, увидев мои нехитрые манипуляции, решил мне помочь, толкая рукой мою спину. Я расхохоталась, увидев материнский удивленный взгляд.
- Надо позвонить твоей Алекс, - в конце концов произносит она, продолжая наблюдать, как я, раскачиваясь, отталкиваюсь руками от стены, - ты как раз в нужном состоянии, чтобы с ней общаться.
- Я снимаю стресс. И вообще, мы сегодня чуть не поругались.
- Из-за чего?
- Не из-за чего. Мы всегда ругаемся не из-за чего.
- Мальчика не поделили, что ли? - усмехается мать, продолжая нарезать что-то с громким стуком ножа о доску.
Пытаюсь скривиться.
- Она в Виннице живет, - говорю я и резко взвизгиваю, т.к. Леша не отталкивает меня обратно к стене, а вдруг просто ловит заставляя чувствовать, что я вот-вот упаду.
- А мальчик, я так понимаю, в Лондоне? - хихикает мама. Леша отталкивает меня обратно, и внутри все успокаивается от равномерного раскачивания туда-сюда.
- Почти, - отвечаю, - с этим нет проблем, мам. Всех мальчиков мы давно уже поделили. Все с именем Том - ее, а остальные мне.
- Есть у меня один знакомый Том, в Одессе, - задумчиво произносит Леша, и чуть не роняет меня, засмотревшись на вильнувшую пятую точку матери, - но ему под пятьдесят.
- Это ничего, - отмахиваюсь я, - она от меня наверняка геронтофилией заразилась, - ловлю удивленный взгляд мамы и поясняю, - самому старшему из тех, кто мне нравился, было 60 лет.
- А Никитич тебе, часом, не нравится? - ехидно спрашивает мать, заработав мой возмущенный взгляд.
- Тогда, может, это Янукович? - предполагает Леша.
И мне вдруг резко хочется его чем-нибудь пнуть. Просто так, из вредности.
- Нет. Он музыкант, - мечтательно вздыхаю я, восстанавливая в голове образ одного очаровательного блондина за роялем, - Эрнст. Хорн.
- Я о таком и не слышал, - бормочет Леша.
- Ну конечно, не слышал, - киваю я, и образ немца с копной светлых волос и милой улыбкой тут же пропадает. Нет, пожалуй, от геронтофилии я чудным образом излечилась, ибо образ уже совершенно не вдохновляет. Я заболела, что ли?
И тут же опять взвизгиваю, из-за того что неудачно оттолкнулась от твердого кафеля и костяшки пальцев нещадно болели. Сажусь на стул и вздыхаю, потирая ушибленное место. Все-таки, что ни говори, родители у меня замечательные. А может, они просто ко мне привыкли?

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Это придурошное мое состояние началось еще в 5.00 вчерашнего дня. Открываю глаза, и, задумчиво созерцая спину сестры передо мной, понимаю, что вот оно. То самое время. Сейчас я встану, и мы дружной братией (я, мать, отчим) поедем на вокзал. Встречать придурошную номер адин, она же первая Мери-Сью на районе, она же  Milady Alexandra. Человек, с кем я успела проговорить страшноподуматькакоеколичество часов по телефону и несколько раз крупно поссорится, так и не увидевшись в живую. Вся тряслась в машине. Помню, как выползала оттуда, как шла вдоль поезда, вглядываясь в толпу и пытаясь разглядеть там что-то знакомое.
В результате мы чуть не свалились под поезд с диким визгом. Я запоздало подумала, что получилось бы парочка весьма симпатишных трупов, на рельсах и в обнимочку. Прелесть, нэ? Мама с Лешей смотрели на нас с тихим скепсисом - но это еще ничто, по сравнении с тем как они смотрели на нас потом. У меня чуть сердце из груди не выскочило. Я ее рассматривала с ног до головы, и на протяжении всего времени пока она не уехала - все никак не могла понять, как в этой маленькой, хрупкой девушке помещается СТОЛЬКО бешенства?!! У нее запястья в два раза тоньше моих. Я всю жизнь считала себя худющей селедкой, но, простите, по сравнению с ней я просто жирная-прежирная корова. И вот это милое, хрупкое создание сумело поднять на уши - если не всю Одессу, то точно всю мою семью. Странно было смотреть на нее, и слушать голос одновременно. Столько знакомых до чертиков интонаций - сочетаются с изображением. Т.е. она еще не только разговаривает - она еще, оказывается, двигается. О.о
Родители благосклонно повезли нас на море, смотреть на рассвет. Сунулись, с дибильными улыбочками прямо к воде - в результате чего она помочила насквозь ноги, а у меня вся обувь была в песке. В квартиру ввалились замерзшие - но довооольные. Сестра лениво высунула за дверь голову, и пробормотала деревянным голосом: "Вы меня разбудили". По телевизору тихо пищал какой-то персонаж из мультфильма - но она предусмотрительно выключила его. Я жутко боялась реакции этих двоих (Алекс и Юли) друг на друга, т.к. мы все до сих пор помним, как сестра назвала ее тупой дегенераткой во время очередного моего трещания с ней по телефону. Потом она долго оправдывалась, что была не в себе - но Алекс злопамятная, и несколько раз подробно объясняла мне, что она сделает с моей сестрой, и как. Но, не смотря на все мои опасения - все получилось мирно. Алекс (хотя мать, хихикая, предложила называть ее Шурочкой - я по-другому не могу ) тихо улыбалась и хлопала глазками, сестра изображала непринужденность.
Прямо перед глазами сейчас картина, минутами позже - мы на моей кровати, моя голова у нее на коленях, ноги на стене, и эта припадочная пытается с упорством запихнуть мне мои же волосы в нос. Обе ржом, как сильно нетрезвые сантехники, мать смотрит на нас с легким шоком в глазах, и произносит: "Ну вот, теперь появилась Яна номер два. Все это в удвоенном комплекте".
Ушли в парк, чтобы дать им возможность отдохнуть от нас пару часов. Ходили по парку, пугали птичек громкой музыкой на ее телефоне, и я с наслаждалась реакцией пенсионеров на это маленькое черноволосое создание в шипах. К сожалению реакция была немного нечеткой из-за того что они банально не успели проснутся. Да и мы такие относительно (!) спокойные были - в припадках не бились и не орали ничего на весь парк. Но зато чуть позже, в центре города - проснулись и мы, и прохожие. Мы 12 (вдумайтесь в эту цифру) часов были на ногах. Обходили весь центр, столько улиц/зданий/ступенек, и самое интересное - мне даже спать не хотелось. Странное такое чувство - формально ты человека впервые видишь...а чувствуешь себя так уютно. Расслаблено. Можешь нести любую чушь и не думать, какова будет реакция на твои слова. Вот совершенно никакой скованности. Как будто так всю жизнь было. Мы даже не поссорились ни разу за эти полтора дня. Никак не могу понять - как мы могли целый месяц не разговаривать? Как я могла всерьез задумываться о том, чтобы никогда с ней больше не общаться?
Потом в торговом центре (с прозрачными лифтами, угу) сидели в кафе внизу, и (я опять наслаждалась очаровательной реакцией окружающих) пытались напоить тараканов в голове синенькими коктейльчиками. Алекс смотрела диким взглядом на кусок пиццы, и, икая, говорила: "Я не сдамся. Мы, сильные украинские женсчины, - не сдаемся!". Воплей было - на весь торговый центр. И это при том, что обе нифига не выспались и встали в такое время, что страшно подумать.
Помню, потом сидели в маршрутке, в ее наушниках, и обе повторяли за солистом Lordi: "Hard_Rock_Hallelujah" хД
Познакомила их с Aria_Lione. Мне даже было интересно, как эти двое (абсолютно спокойная и абсолютно бешеная) смогут найти общий язык - но они его, по-моему, нашли. Жаль, недолго побыли втроем - но я уже страшно счастлива, что познакомила их.
Домой мы уже буквально плелись. Что-то еще бормотали, что мы украинские женсчины - самые выносливые в мире, и по этому шли. Ввалились в квартиру, сестре на счастие - ворвались в интернет. Тут несколько интересных моментов было - во-первых очень непривычно было изнутри смотреть на ее аккаунты, а во вторых сидеть с ней на пару в аське - она периодически вырывала у меня клавиатуру и отвечала, а я тихо гадала про себя - как можно понять, кто из нас пишет в этот момент?))
Ночью самое интересное было. Я никогда этого не забуду, товарищи, клянусь Сталиным. Поначалу я думала, что когда она приедет - нам не до сна будет, но ох, как же я ошиблась. Лежали на моей кровати и опять ржали - я еще пыталась ее заткнуть, но получалось плохо. Не помню, как она засыпала - но помню, что это ненадолго было. Просыпаюсь посреди ночи - ее рядом нет. Прикидываю, куда она могла деться - пока она не приползает обратно с квадратными глазами:
- Слушай, это капеееец...
- Что? - спросонья.
- Я лунатик. Я только что проснулась, и думаю - где я? Оборачиваюсь, а рядом твоя сестра. И моя рука у нее на талии. Я не знаю, как я там оказалась! Ну, капеееец, да?
- Угу. Капец. Слушай, спи давай.
- Нет, ну надо же так - это был капееец...я - рядом с Юлей...капеееец...
- Алекс, спи.
- Ну капеееец...
- Да не то слово, - капец. Только спи, Алекс.
- Ну тише там!!! - гневный рык с Юлиного дивана.
Обе покорно замолкаем на пару секунд - а потом опять комната заливается еле сдерживаемым смехом.
- Алекс, СПИ УЖЕ! - поворачиваюсь на другой бок.
- Не поворачивайся ко мне спиной, чего ты от меня отворачиваешься? - эта сволочь больно кусает меня за предплечье.
- Ты когда-нибудь можешь заснуть вообще? - с трудом отцепляю ее челюсть от себя, пытаясь опять не заржать, - Юля спит.
- Нет, ну как я там рядом с ней проснулась...это капееец...- наваливается на меня и я чуть кубарем не полетела с кровати.
- АЛЕКС, СПИ!!!
По утро подымается Юля, и, тоном, каким обычно говорят или несчастные матери, или врачи-психиатры, произносит:
- Можете орать.
И шепот быстро переходит на ор, не смотря на то, что у меня по отношению к Юле стала просыпаться совесть (или что-то на нее похожее).
А сегодняшний день маааленький такой получился. Мало того, что часы перевели и мы спали до 11-ти - так потом еще и чуть на поезд не опоздали. Если бы я случайно не взглянула на часы - опоздали бы. Одевались как пожарники (только почему-то психованные и вечно ржущие). Вылетели из дома, ехали на вокзал - у меня внутри уже что-то мееедленно сдваливалось, и внутри звучал один вопрос: "Какого хрена так быстро???".
Стояли возле поезда с траурными лицами. Я обреченно смотрела на нее сквозь пыльное стекло, слушала ее голос уже в трубке - и с грустью наблюдала, как изображение и звук опять как-то отделяются друг от друга. Пусть мы чуть ли не до самого последнего момента смеялись и пугали провожающих - но все равно на меня просто жалко смотреть было. Шла потом, включив музыку в полумертвом плеере - и все-таки разревелась, как сопливая домохозяйка перед сериалом.
Знаете, плевать даже на то, что мы увидимся только через 3 месяца. Плевать, что я не выспалась и у меня все болит. Плевать, что моя сестра, мать и отчим считают меня и ее ненормальными в самой крайней степени. Это просто были одни из лучших выходных за всю мою жизнь.
Я тебя люблю, Алекс)) правда)) и попробуй сказать, что это не так))