С занятий нас сняли по случаю научной конференции, на которой наша группа обязана была присутствовать в обязательном порядке. Нудные доклады, нудные докладчики, перетирающие в тысячный раз проблему периодизации Серебряного века - я нервно ерзала на стуле и пыталась мысленно переключиться на что-то другое, улавливая отдельные фразы из речи докладчиков.
Одним из последних выступал один небезызвестный поэт, который, по заверению моей мамы, достал уже всех своим творчеством. Сначала нудно что-то рассказывал, а потом читал свои стихи. Много стихов. Я зевала, слушая его монотонный голос, молясь, чтобы книжка в его руках наконец закончилась.
Напоследок, готовясь зачесть свой ранний шедевр, он произнес скромную фразу, от которой мне захотелось ржать:
- Сейчас я прочту стихотворение, которое я написал в 15 лет. Самое у меня любимое. Мне кажется лучше я ничего не напишу - хотя сейчас издано 59 моих книг, мои стихотворения читают во всем мире, мои книги издаются во Франции, в Мексике...
Вот черт. Я не буду распинаться, хороши или плохи его труды - я не фанат поэзии от слова совсем. Но простите, к чему был этот акт самолюбования? Это была конференция! Научная конференция, посвященная серебряному веку. Все не просто устали и считали минуты до того счастливого мгновения, когда организаторша бодрым командным голосом скажет в микрофон: "Свободны". Я уверена, что и фанатов поэта в зале не было, а если и были, им было не до того.
Так зачем это все? Избави нас боже от гениев, которым не хватает внимания.